Е. А. Шинаков, К. Е. Шинаков. Х-л-гв, Олег Вещий и другие: сравнительный контент – анализ образов

 

 

Е. А. Шинаков, К. Е. Шинаков

(Брянск, БГУ им. И. Г. Петровского).

 Х-л-гв, Олег Вещий и другие: сравнительный контент – анализ образов

 

Древнерусский дружинный этос, отраженный как в некоторых летописных сказаниях (об Олеге, Ольге, крещении Руси и т.д.) так и в более позднем не только русском былинном эпосе, но и скандинавской скальдической поэзии и еще более поздних сагах[1] имеет далеко не только славянское происхождение. И дело не только в общей русско –скандинавской «творческой кухне» при дворе Ярослава Мудрого, когда впервые создавались и записывались первые летописные образы и параллельно –скандинавского эпоса[2], но и влияния на эту «кухню» не только византийской, но и болгарской[3] и хазарской письменной традиции и фольклора. Последнее доказывается не только использованием первым русским писателем и идеологом митрополитом Иларионом в своей полемике с иудео –хазарскими и византийскими теологами императорского по рангу титула «каган» применительно к верховным правителям Руси, но и поразительному сходству описания процесса «выбора веры» в «Корсунской легенде» и «Ответном письме царя Иосифа». Впрочем, именно последнему аспекту отчасти посвящена и данное исследование. Оно является логическим и тематическим продолжением доклада 2007г. в Гос. Эрмитаже и статьи 2009г. «Образ Олега Вещего в контексте сопредельных литературно-фольклорных традиций (сравнительно-корреляционный анализ)».

Поскольку при всей собирательности образа Вещего Олега (в предыдущей статье постулируется его типологическая локализация между образами Ольги, Вольги, Хельги (убийцы Хундинга)) такой иногда с ним контаминируемый персонаж «документа Шехтера», как Х-л-гв (HLGW) не имеет даже минимальной положительной от него зависимости[4], то, естественно, возник интерес к проверке теми же методами корреляционных связей последнего. Х-л-гв,к тому же, может быть единственным р е а л ь н ы м, а не литературно –эпическим, прототипом «Олегов» ПВЛ и НПЛ, названным по имени (в отличие от безымянных глав провальных походов 920-го года на Царьград по НПЛ и 943-го -на Бердаа). Известные же по именам участники событий конца первой половины Xв. или имеют собственную летописную «биографию» (Игорь, Свенельд), или они лишь вырисовываются за «летописной строкой» (Улеб) и прототипами Олега быть не могут. Образ Х-л–гв, не смотря на свою относительную историографическую «молодость» (чуть более 100 лет) также успел приобрести различную социально –потестарную и личностную атрибуцию (об этогм см, например, из послених работ: Майко 2013; Шинаков 2017), что само по себе также требует «математической» проверки.

         Методы использования контент – и корреляционного анализа текстов с аналогичными целями были описаны в предшествующей статье 2009г., однако для удобства читателя и возможности «на месте» проверить степень корректности методов, их применения и, соответственно, аргументированности выводов, повторим это описание перед новым витком анализа конкретного материала. Для этого сравниваемые и коррелируемые образы были максимально формализованы и методом контент-анализа[5] «разбиты» на 30 признаков, объединенных в 6 категориях (табл. 1), которые внутри «себя» могут различаться как по конкретному содержанию, так и по «весу». В данном аспекте мы оставили три их значения: признак отсутствует полностью; слабо или косвенно выражен; является весьма весомым. Ранее автором для корреляционного анализа использовался либо дуализм признаков («есть» - «нет»), либо большая их дробность (до пяти значений)[6]. В случае, если стыковался признак одинакового веса у двух сравниваемых объектов, в таблицах и при подсчете эта связь обозначалась как «1», если стыковались «сильные» и «слабые» признаки – то как «0,5» (табл. 2). При суммировании совпадающих признаков (обозначаемых в формуле коэффициента сопряженности («k») как «S») и общего количества признаков, которые присутствовали в формализованном описании каждого из двух сравниваемых объектов («m» и «n»), используется линейная прогрессия. Если в сумме остается значение «0,5», то оно округляется до единицы в сторону увеличения, так как в противном случае при перемножении результатов по законам математической статистики произведение оказывается преуменьшенным. Исходная формула – k = s²/mn, неоднократно апробированная в археолого- исторических исследованиях, в том числе и автором.  

         В данной статье за отправную точку сравнения взят образ Х-л-гу «документа Шехтера», поскольку, с одной стороны, ранее уже проводилась апробация его контаминированности с Вещим Олегом,  особенно из НПЛ[7]. Во-вторых, уже непосредственно автором была предпринята попытка связать его образ с одним из объектов исследования данной статьи – князем Улебом из преамбулы договора Игоря с греками[8].  Впервые вводятся в научный оборот и исследуется с помощью контент- и корреляционного анализа реконструируемые по контексту образы предводителей походов на Бердаа 943 года и на Царьград в 920 году (по НПЛ). Свенельд добавляется к объектам компаративного анализа из-за его непосредственной связи с событиями 40-х годов X века и высказанном ранее предположением, что именно он возглавлял поход на Бердаа. Вводится также образ Одда Стрелы, сюжетно близкий образу Вещего Олега по ПВЛ, поскольку он предположительно мог бы закрыть выявленную работой 2007/2009г. лакуну между образами Олега (и по ПВЛ, и по НПЛ), с одной стороны, и такими эпическими героями, как былинный Вольга и Хельги, убийца Хундига из «Эдды», коэффициенты сопряженности с которыми хотя и были, но весьма слабые (0,3 - 0,34), что предполагало возможное наличие «промежутучного звена»[9]. Образ Орвара –Одда взят из одноименной саги цикла «Викингских саг о древних временах», созданной, по разным мнениям, не ранее 1265 г., но и не позднее начала XIVв., а записанной в трех редакциях (ранней, промежуточной и пространной) еще позднее  -вплоть до XVв.(пространные редакции А –В)[10]. При этом в самой ранней, начала XIVв., «Краткой» редакции “S”, свои подвиги Орвар –Одд совершал не в Гардарики, как в остальных редакциях, а в «Хуналанде»[11]. Поэтому вполне очевидна его возможная производность от ранее проанализированных образов, однако для полноты списка сравниваемых образов внесен и он. С другой стороны, в таблице для корреляционного анализа сохранены по этой же причине, образы более поздних реальных князей Всеслава Полоцкого и Олега Святославича II («Гориславича»), летописные записи или устные предания о которых могли в принципе повлиять на некоторые черты не только былинных Вольги и Волха, но и героя летописного «Сказания о Вещем Олеге», но никак на персонаж хазарского источника –документа Шехтера. Однако в связи с возможностью того, что Х - л –гу мог быть одним из реальных прототипов этих эпических героев, то опосредованно, через них, мог быть контаминирован и с этими мятежными князьями более поздней эпохи. В итоге в таблицы для сравнения были внесены, с одной стороны, все известные (не всегда по имени) участники событий конца первой –начала второй половины Xв. в бассейне Черного моря и Кавказа, с другой – все известные русские и скандинавские летописные и эпические персонажи, чьи имена в какой –то степени могут быть контаминированы с антропонимами «Олег» и «Х-л-гв» и чьи реальные ил легендарные действия отчасти проходили (или могли проходить)на этих же территориях.

Степень достоверности исследуемых образов зависит, во-первых, от степени достоверности самих документов, в которых они прямо или имплицитно присутствуют.

Вряд ли вызывает сомнения текст Ибн-Мискавейха, в том числе и с точки зрения датировки событий. Не особенно дискуссионными являются и те пассажи ПВЛ, где упоминается Свенельд. Достоверность договоров с греками, во всяком случае, их содержательной, юридической  части, сейчас объявляются иногда «мнимой реальностью»[12], однако это не касается их преамбулы и дипломатического «обрамления», так как они соответствуют византийской дипломатической практике того времени[13]. А Улеб присутствует именно в этой части договора 944, который, как доказывает контент-анализ преамбулы, является самим изначальным из всех трех (907, 911, 944 годов).[14]  Во всяком случае, если уже ставить факт создания этих документов в данные годы под сомнение, то именно этот – в последнюю очередь. Достоверность «документа Шехтера» и сведений, содержащихся в нем, доказывается в настоящее время текстологически[15] и путем сравнительного (с другими документами) комплексного анализа части описываемых в нем фактов.

Что касается достоверности сведений НПЛ и вопроса  степени древности их данных в соотношении со сведениями ПВЛ, то это, скорее, не отправная точка, а объект и цель в том числе (косвенно)) и данного исследования, хотя автор и имеет свою точку зрения на вопрос о датировке т. н. «Введения к «Начальному своду», входящему в состав НПЛ [16].

Кроме степени достоверности источников, на итоговый результат отбора признаков объекта влияют еще несколько фактов. Это – неравномерность освещения того или иного образа по объему и характеру сведений, что зависело от типа источников и целей их авторов. Так, по Свенельду заполнены 13 признаков, по Улебу – только 5 из 30(см. табл.2). Поэтому совпадения могут носить и случайный характер, если два разных персонажа описываются по одним и тем же «пунктам». Субъективным, зависящим как от степени «прозрачности» источника, так и воли интерпретатора могут быть определение конкретного значения признака и его «веса» (0,5 или 1). Далее – не всегда отсутствие признака в источнике означает отсутствие его в реальности. Поэтому мы всегда оперируем именно термином «образ» кого-то, а не кто-то» как реальный деятель. Добавим, что в некоторых случаях мы вынуждены даже реконструировать сам образ, известный лишь по имени или вообще безымянный, но особенности которого косвенно отразились в тех событиях, в которых он был задействован по источнику (Улеб; глава похода на Царьград 920 года; предводитель похода на Бердаа 943 года). Добавим сюда возможность неточности нюансов перевода иностранных средневековых источников, неадекватность понятий и их словесного выражения (терминов), возможную сознательную тенденциозность и добросовестное заблуждение (связанное со способами получения и полнотой информации) авторов источников, их искажения и повреждения при переписке и хранении…

Утешает только предшествующий опыт и … теория математической статистики: «… Неизбежные погрешности в первичных данных являются не систематическими, а случайными и независимыми одна от другой…». [17] 

Вследствие такого их характера погрешности не суммируются, а уменьшаются. Погрешности с точки зрения теории вероятностей, являются независимыми случайными событиями,  а «вероятность совместного наступления любого числа взаимно независимых событий …равна произведению вероятностей  этих событий».[18]  Вероятность случайных событий должна удовлетворять неравенству О < Р (А) < 1[19] .  В итоге, например, если каждая из погрешностей равна 0, 5, то, чем их больше, тем меньше будет их произведение, то есть общая погрешность (0,5 х 0,5 х 0,5 = 0,125).

Тем не менее с целью достижения возможно большей вероятности отсечения случайных связей отстранялись те из них, чей коэффициент сопряженности был меньшим 0,5 в некоторых случаях (в случае уникальности и значимости связи) – 0, 44. Коэффициенты, меньшие этих значений, рассматривались в качестве «дополнительных аргументов», предполагая, чаще всего, наличие между сравниваемыми элементами той или иной пары персонажей существование предполагаемого реального или мифологического переходно-связующего образа или литературно-виртуального промежуточного звена. Кроме того, эти коэффициенты безусловно учитывались лишь в случаях слабой контаминации с образами «Вещих Олегов» из НПЛ и ПВЛ, так как значимых связей эти образы не имеют и в «новой» группе сравниваемых персонажей.

Но даже в случае наличия безусловно положительных связей по комплексу признаков (не говоря уже о менее значимых, но, как уже говорилось, иногда учитываемых связях с коэффициентами свыше 0,29) желательно определять их причину.

Среди таковых могут быть: реальная контаминация образов (то есть речь идет об одном лице); совпадение стереотипов описания или самого типажа образов; взаимосвязь образов, отражающая участие их прототипов (разных) в одних и тех же событиях и их реальное однонаправленное взаимодействие; заимствование мифологических и литературных приемов, использованных при описании одного образа для создания другого; совпадение черт характера и стереотипов поведения в схожих обстоятельствах реальных (или легендарных) прототипов образов.  

В работе проводятся два уровня сравнений. Первый – определение степени взаимосвязи – «новых» персонажей: возможного, реконструируемого по тексту НПЛ, главы неудачного похода на Царьград в 920 году, анонимного предводителя похода на Бердаа, образ которого гипотетически реконструируется по произведению Ибн-Мискавейха, воеводы Свенельда, реального участника событий 940^х годов, князя Улеба, виртуально (представлен своей женой Сфандрой) присутствовавшего в договоре 944 года с Византией, Орвара-Одда с каждым из 11 «героев» проанализированной в предшествующей статье «старой» группы, начиная с Х-л-гв.

Второй уровень – сравнение искомого образа Х-л-гв (HLGW) «документа Шехтера» с каждым из возможных претендентов на то, чтобы быть его реальным прототипом, нашедшим отражение в иных вышеперечисленных источниках, а также каждого элемента полученной группы образов «обратно» с главным персонажем – Вещим Олегом из НПЛ и ПВЛ.

В сводную табл. 2 цифрами были включены для показа связей внутри «новой» группы только значимые (0,5 и выше) или, учитывая не математически точную специфику источников и погрешности при их формализации, близкие к значимым (0,4 или чуть выше) коэффициенты сопряженности (для отражения связей «старой» и «новой» группы образов), а также (только для образов «Вещих Олегов») – и коэффициенты выше 0,29.

Коэффициенты сопряженности между отдельными парами персонажей отражены в табл.3.

Безусловно значимые связи между «новой» и «старой» группами образов прослеживается в следующих парах. Для «предводителя похода на Бердаа» корреляция существует с образами Вольги и Ольги, причем с последней – даже больше (0,62), чем между Ольгой и Вольгой в «старой» группе (k = 0,53). Свенельд имеет связь другим, родственным Вольге, былинным героем – Волхом (k = 0,51). С учетом очень высокой связи последних двух героев (k = 0,92), можно предположить, что эта пара имела двух реальных предшественников – «героя Бердаа» и Свенельда, но восприняла разные черты последних, объединенные лишь совместным участием в тех же или схожих событиях. Это, кстати косвенно доказывается и одинаковым, не положительным, но близким к нему коэффициентом сопряженности (0,38 – 0,39) между «предводителем похода на Бердаа» и Волхом, с одной стороны, и Свенельдом и Вольгой – с другой. При этом прямая контаминация образов «предводителя» и Свенельда отсутствует, хотя жили и действовали они в одно время.

Вторая связь Свенельда – с Олегом Святославичем II («Гориславичем») (k = 0,74) носит хотя и неслучайный, но вторичный характер (не говорит о контаминации реальных прототипов двух образов). Скорее всего, речь идет о литературных стереотипах описания не совсем идеального героя – авантюриста, маргинала, и схожих мотивах сюжета (поражения, месть).

Этим абсолютно положительные связи исчерпываются. Как видим, ни с образом Вещего Олега ни из ПВЛ, ни из НПЛ ни у кого из «новой» группы контаминации нет. Лишь у виртуального «главы похода 920 года» наблюдается весьма близкий к значимому коэффициент сопряженности (0,44)[20] с образом Олега из одного с ним источника (НПЛ), и у Одда Стелы чуть больший (0,46) коэффициент сопряженности наблюдается с Олегом из ПВЛ. Абсолютно никаких положительных связей с образами «старой» группы не имеет Улеб. Исключение, да и то не полностью положительное (k = 0,45), представляет его корреляции с «аутсайдером» «старой» группы (в которой главной целью исследования было определение степени связи девяти разных персонажей с образами двух Олегов), - Х-л-гв.  В «новой» группе именно этот персонаж из «документа Шехтера» является исходным, ключевым и искомым одновременно.

В «новой» группе Х-л-гв имеет самый высокий (и единственно абсолютно положительный) коэффициент сопряженности с «предводителем похода на Бердаа», близкие к положительным значения коэффициента (0, 44 и 0, 45) – с «главой похода 920 г.» и (единственный случай для последнего) с Улебом. Нет даже близко положительной связи лишь со Свенельдом (с точки зрения контаминации реалий это и понятно - Свенельд никак не мог погибнуть в событиях середины X века, как это произошло с Х-л-гв, так как действует и значительно позднее).

Самый высокий коэффициент сопряженности (0,8) объединяет «предводителя похода на Бердаа» и «главу похода 920 г.». Свенельд связан с обоими образами, но с «предводителем» чуть больше, чем с «главой» (k = 0,64 и 0, 52 соответственно). Улеб не контаминируется ни с кем (кроме самого Х-л-гв, как уже говорилось).

Итак, на крайних полюсах «новой» группы оказываются Свенельд и Улеб – персонажи одного источника – ПВЛ. Правда, Улеб входит в состав вставного «договора Игоря с греками», но оба героя «создавались» (или вписывались) в окончательном варианте в одно время и одним автором, (или авторами), что исключает игнорирование в тексте связи между этими персонажами, если бы таковая была в реальности. И Свенельд, и Х-л-гв связаны, но как бы с разных сторон (см. табл. 4) и с «предводителем похода на Бердаа», и с «главой похода 920 года», что предполагает (как один из предпочтительных вариантов расшифровки связей) их участие в обеих этих акциях. «Документ Шехтера», впрочем  почти однозначно свидетельствует об этом для Х-л-гв, и есть косвенные, но весомые аргументы в пользу участия Свенельда по крайней мере в одной из них – похода на Берда 943 или 945 годов.[21]

Если допустить (а это вполне логично), что и в «документе Шехтера», и в летописной статье НПЛ 920 г. речь идет об одном событии – неудачном походе на Царьград, датируемом ПВЛ вслед за византийскими источниками 941 годом, то с ним и хронологически, и текстуально, и функционально контаминируются и последующие события. Это и гибель Х-л-гв в «Фарсе», и лишь отчасти удачный поход на Берда по Ибн-Мискавейху, и обогащение воеводы Свенельда и его дружинников в конце 944 года, и непонятное замещение в договоре 944 года князя Улеба его женой (но не вдовой!) Сфандрой. В данном контексте можно предположить, что она узнала о своем «вдовьем статусе» лишь после возвращения из-под Бердаа части войска Улеба во главе, например, со Свенельдом. После гибели большей части этого войска и под Бердаа, и в Хазарии доля добычи уцелевших могла стать еще большей. Договор же с греками заключался до возвращения этого отряда, поэтому в преамбуле нет имени воеводы Свенельда, а статус Сфандры, жены Улеба еще не вдовьий.

Но это предположение. Прямые же выводы из корреляционного анализа образов «новой» группы могут звучать так. Улеб и «предводитель похода на Бердаа» связаны, но через образ Х-л-гв. Х-л-гв и Свенельд связаны, но через «предводителя похода на Бердаа». Поэтому Улеб никак не может быть Свенельдом (что было ясно и на основе иных выкладок). В 944 году, при подписании договора отсутствуют оба. И Улеб, и Х-л-гв – правители (князь и «каган»), Свенельд - «воевода». Оба могут быть участниками и неудачного похода и на Царьград, и Бердаа (отсюда контаминация обоих персонажей), но раздельно, как бы с разных сторон,  и с «предводителем(Бердаа)», и с«главой(Царьград)» этих мероприятий. Из этих двух посылок нельзя исключить, что Свенельд мог быть воеводой и Улеба, и Х-л-гв, погибших в походе. Отсюда с наибольшей очевидностью вытекает вывод: Х-л-гв и Улеб – одно лицо, что и предполагал ранее автор[22], правда, еще без математической «поддержки».

         Почему Свенельд не поделился добычей с Игорем, вынудив последнего попытаться собрать двойную дань с древлян? Предположим, что Игорь – не его князь. И здесь снова «всплывает» гипотеза об отдельных «черниговских династиях»[23]. Свенельд не помогает Ольге подавить древлянское восстание (на его месте воевода Асмуд). К выгодному же предприятию Святослава на Балканах могли присоединиться многие русские князья и их воеводы, в том числе и Свенельд. Нельзя исключать возможность того, что Чернигов мог быть покорен Святославом во время одного из его ранних походов.

         «Олеги Вещие» (и то только один, из НПЛ) связаны (k=0,44) только «главой похода 920 года», как уже говорилось. Может быть, хотя и весьма маловероятно, одним из реальных прототипов легендарного Олега и мог быть Х-л-гв – Улеб. «Летописными» же и «былинными» персонажами, гносеологически в очень малой степени контаминированными с образами «Олегов», как доказано на основе тех же методов в предыдущей статье на эту тему, были образы Ольги, Вольги, Хельги, убийцы Хундинга, а также (в гораздо сильнее –коэффициент сопряженности -0,46) такой «новый» персонаж из саг, как Одд Стрела.

         С этим тройственным ядром «старой» группы (Ольга, Вольга, Хельги) представители «новой» имеют положительную связь через образы Ольги (k = 0,62) и былинного Вольги (k = 0,54), причем непосредственно контаминирован с ними «предводитель похода на Бердаа». В итоге можно на основе корреляционного анализа образов констатировать следующее:

1.     С Х-л –гв наиболее тесно связаны действием или «происхождением» вполне реальные деятели –участники событий, во всех, из которых прямо или с большой долей вероятия, был задействован и герой «документа Шехтера». С одной стороны, это образы достоверных или предположительных князей –Улеб, предводители похода 920г. на Царьград (по НПЛ) и на Бердаа 943г. С другой –воевода Свенельд, что говорит о нем как об участнике и «соруководителе» этих походов. Кстати, пока не находит удовлетворительного объяснения сильная (0,74) связь образа этого воеводы с самым беспокойным князем Руси –Олегом Святославичем II («Гориславичем»), разве что «театром» активности последнего –Тамань, Византия, Чернигов.

2.     К этой группе восходят такие образы, как Вольга «Святославгович» («Буславьевич» в другой версии –новгородская инновация, как и титул «атаман», явно связанный с ушкуйниками или казаками) и Хельги, сын Хьерварда, а с последними контаминированы, в свою очередь, Волх Всеславьевич и Хельги, убийца Хундинга. Кстати, с летописным Всеславом Полоцким у Волха, кроме отчества никаких связей не наблюдается. И это неудивительно –ведь князем –оборотнем Всеслав назван не в летописи, а в «Слове о полку Игореве», степень достоверности которого -не тема данной статьи. В этой связи вполне объяснимыми становятся захваты обоими былинными героями явно мусульманских или восточных городов («турец –земли», «Турец –сантала», «Индейского царства»), а для Волха и его дружины –даже обосноваться во взятом городе, перебив его мужчин и женившись на женщинах (прямая ременисценция на действия русов в Бердаа). Впрочем, нельзя здесь исключать и взятия Святославом хазарских городов и попытки обосноваться в Болгарии. В этой связи объяснима хоть и минимально, но все же положительная связь (0,51) образов Волха и Свенельда, реального участника всех походов Святослава. Менее понятен высокий коэффициент сопряженности между образами «предводителя похода на Бердаа» и княгини Ольги (0,62). Если положительные, хотя и не высокие, а то и «околоположительные» коэффициенты между ее образом и несколькими литературно –эпическими персонажами русских летописей, скандинавских саг и «Эдды» можно связать с влиянием на них богатых литературных образов, приемов, сюжетных линий «сказания о княгине Ольге», явно хорошо известных не только на Руси, но и в Скандинавии (нельзя исключить и случайные совпадения –с учетом «общей творческой кухни»), то здесь этого быть не могло. Поскольку вряд ли можно предположить знакомство автора летописного «Сказания» с произведением Ибн Мискавейха  (тем более –наоборот, ибо последний умер в 1034г.), то дело здесь в совпадении некоторых реальных обстоятельств: взятия города, мести, жесткой карательной акции, «поражения своих»(но для Ольги –в начале, для захватчиков Бердаа –в конце сюжета).

3.     Подтверждается отсутствие положительной связи со всеми реальными и легендарными персонажами этих групп о обоих «Вещих Олегов»(по НПЛ и ПВЛ), близкая к положительной (0,44), хотя все же еще незначимая, связь наблюдается только у Олега по НПЛ с анонимным главой («посла князь Игорь на Грекы»[24]) неудачного похода на Царьград 920г. (по НПЛ). С другой стороны, у Орвара –Одда из «Саг о древних временах» единственная близкая к положительной связь (0,46) наблюдается именно только с «развитым» образом Вещего Олега по ПВЛ. В итоге выстраивается цепочка от неизвестного главы известного и достоверного (правда, пол другим годом) похода, связанного с реальным князем Игорем, через героя русского дружинного эпоса к персонажу одной из викингских саг. Что же касается происхождения его антропонима, деяний, связанных с ним «кеннигов» и персонажей (Дмитрий Солунский), то на эту тему мы, хоть и без применения статистико –комбинаторных методов, на эмпирическом уровне, уже достаточно подробно высказывались[25]. Но повторим: кроме скандинавского, здесь явно не обошлось и без южнославянского воздействия.

                        

Литература, использованная в статье

 

Глазырина, Галина Васильевна. Комментарий к гл. X («Саги о древних временах»)//Древняя Русь в свете зарубежных источников. Хрестоматия. Том.V.Древнескандинавские источники. Под ред. Джаксон Татьяны Николаевны и др.М.: ИВИ РАН,2009. С.241 – 243.

Гнеденко Борис Васильевич, Хинчин Александр Яковлевич.  Элементарное введение в теорию вероятностей. М., 1964. 169с.

Каштанов Сергей Михайлович. К вопросу о происхождении текста русско-византийских договоров в составе Повести временных лет // Восточная Европа в древности и средневековье. Политическая структура Древнерусского государства. Отв. ред. Мельникова Елена Александровна– М.: Изд –во РАН, 1996. С. 39-42.

.Кудрявцев Всеволод Александрович, Демидович Борис Павлович. Краткий курс высшей математики. М., 2001. 656с.

Майко Вадим Владиславович. Кембриджский аноним: 100 лет изучения источника Хазарский альманах. Том 11. Головн. ред. Олег Борисович Бубенок. Киев –Харьков: НАН Украины, 2012 -2013. С.115 – 132.

Малингуди Яна. Терминологическая лексика русско-византийских договоров X в. // Славяне и их соседи. Греческий и славянский мир в средние века и раннее новое время. Отв. ред. Литаврин Геннадий Григорьевич – М.: Изд –во РАН, 1996. С.61 – 67.

Миронов Борис Николаевич, Степанов Захарий Васильевич. Историк и математика. – Л.: «Наука», 1975. 184с.

Никольский Сергей Леонидович. Мнимые реальности смешанного права русско-византийских договоров 911 и 944 гг.// Восточная Европа в древности и средневековье. XIV Чтения памяти В.Т. Пашуто. Отв. ред. Мельникова Елена Александровна – М.: Изд-во РАН, 2002. С. 168 – 174.

Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. М.;Л.:изд-во АН СССР, 1950.

Петрухин Владимир Яковлевич. Послесловие к: Голб Норман, Прицак Омельян. Хазарско-еврейские документы X в.- Иерусалим; М., 2003. С. 194-199.

Петрухин Владимир Яковлевич. Походы Руси на Царьград: к проблеме достоверности летописи // Восточная Европа в древности и средневековье. IX Чтения памяти В.Т.  Пашуто. Отв. ред. Мельников Елена Александровна.– М.: Изд –во РАН, 1997. – С. 66-69.

«Сага об Одде Стреле»//Древняя Русь в свете зарубежных источников. Хрестоматия. Том V.Древнескандинавские источники. Под ред  Джаксон Татьяны Николаевны и др. М.: ИВИ РАН, 2009. С.258 – 266.

Уманец Александр Николаевич, Шевченко Юрий Юрьевич. Эволюция Чернигова к X в. в контексте киево-русской государственности // Деснинские древности. Вып. 1. Под ред Алексеева Владимира Петровича и др.– Брянск, 1995. С.63 -66.

      Шинаков Евгений Александрович. «Болгарский след» в Сказании о Вещем Олеге//Научни трудове Пловдивски университет «Паисий Хилендарски».Том 1,кн.1. Под ред. Джамбова Ивана Христова.2006. С.117 – 124.

Шинаков Евгений Александрович.Русы IX – середины X в. (контент-анализ восточных источников)// Культура и история Средневековой Руси. Тезисы конференции, посвяшенной 85-летию А.В. Арциховского. Отв. ред Янин Валентин Лаврентьевич. М.: МГУ, 1987. С.96 – 99.

Шинаков Евгений Александрович. За летописной строкой (еще одна идентификация Х-л-гу (H.L.GW)// Проблемы славяноведения (Труды Центра славяноведения БГУ). Вып.5. Отв. ред. Михальченко Сергей Иванович. Брянск: Изд –во БГУ, 2003. С.9-12.

Шинаков Евгений Александрович. Комплексный подход к событиям середины Xв. на Руси, в Причерноморье и на Кавказе//Проблемы славяноведения. Труды Центра славяноведения БГУ.Вып.19.Отв. ред. Михальченко Сергей Иванович. Брянск: РИО БГУ, 2017. С.3 -13.

Шинаков Евгений Александрович. Образ Олега Вещего в контексте сопредельных литературно –фольклорных традиций (сравнительно - корреляционный анализ)//Сложение Русской государственности в контексте раннесредневекой истории Старого света (Материалы Международной конференции 14 – 18 мая 2007г.). Труды Гос. Эрмитажа.XLIX. Под ред. Короткевича Бориса Сергеевича и др.C.101 -106.

Шинаков Евгений  Александрович. Образование Древнерусского государства: сравнительно-исторический аспект. Издание 2-е, испр. и доп. М.: «Восточная литература», 2009. 477 с.

Шинаков Евгений Александрович, Гурьянов Валерий Николаевич.. Котент-анализ терминов «славяне» и «русы» в восточных источниках// Русский сборник. Вып. 1. Отв. ред. Шинаков Евгений Александрович. Брянск: Изд –во БГУ, 2002. С.186-208.

Шинаков Е.А. Форма государственности украинского Гетманства в XVII в.//Ucrainica Petropolitana. Вып. 1. СПб.С.97-107). 2006.

Maziarz Andrzej. Byliny czyli slowianskie sagi//Menhir. Czasopismo Archeologiczne. Nr 5. Kwiecien 2005. S.58.

 

Табл.1 Список признаков и категорий сравнения:

 

категория	тип
I Обстоятельства личной жизни	1 - рождение
	2 - происхождение
	3 - взросление
	4   -   женитьба,   замужество, тендерный аспект
	5-смерть, погребение
II Военный аспект	6 - подбор дружины, сбор войска
	7 - объединение земель
	8 - оборона
	9 - взятие города хитростью
	10 - разгром, поражение «своих»
	11 - поход
	12-служба            иностранным государям
III Иные виды деятельности	13 - борьба за веру
	14 - борьба с колдовством
	15 - культурная, политическая, организаторская деятельность
IV   Личностные   качества   и мотивации	16 - жестокость к врагам
	17 - щедрость (мотив раздела добычи)
	18-мотив мести
V Религиозно-мистический аспект	19           мотив     колдовства, пророчества
	20 - оборотничество
	21 - сравнение героя с богами, святыми
VI Внешняя атрибутика, художественные приемы	22   -   сюжеты   со   «змеем», связанные с рождением
	23   -   сюжеты   со   «змеем», связанные со смертью
	24 - иные сюжеты со «змеем»
	25 - связь мотива «ноги» с рождением
	26 - связь мотива «ноги» со смертью
	27 - мотив щита - символа
	28 - корабли - кони
	29 - кони, кони-волки, волки, как кони
	30 — корабль - «змей»

 

Табл.2 Наличие признаков у того или иного персонажа

Категория.  Тип	Олег по ПВЛ	Олег По НПЛ	Хл- гв	Улеб	Свенельд	Предводитель похода на Бердаа	Глава похода 920 г. по НПЛ	Хельги убийца Хундинга	Хельги сын Хьёрварда	Вольга	Волх	Олег Св I	Олег Св. II	Ольга	Олаф Трюг.	Всеслав Пол.	Одд Стре ла
I.Обстоятельства личной жизни	16	11.5	6	3	9.5	9	5	13.5	7.5	10	14	8	9	12	17,5	9	11
1 - рождение								0.5	0.5	0.5	1					1
2 _ происхождение	1		0.5	0.5				1	1	0.5	0.5	1	1	1	1	1	0,5
3 - взросление															1
4 - женитьба, замужество, гендерный аспект				1	0.5			1	1		0.5		1	1	1		1
5-смерть, погребение	1	1	0.5			0.5	0.5	1	1			1		1	0,5		1
II Военный аспект
6 - подбор дружины, сбор войска	1	0.5			0.5	0.5	0.5	1		1	1		1	1	1		1
7 - объединение земель	1	0.5			1						0.5		0,5	1	1	1
8 - оборона					0.5	1				0.5	0.5	1	1	1		1
9 - взятие города хитростью	1	1	0.5		0.5	1				1	1			1
10-разгром, поражение «своих»			1		1	1	1					1	1	0,5	1	1
11 - поход	1	1	1	0.5	1	1	1	1	0.5	1	1	0,5	1	1	1	1	1
12-служба иностранным государям		0.5	1	0.5	0.5		0.5						0,5		1		0,5
III Иные виды деятельности
13 - борьба за веру			0.5			0.5				1		0.5		0,5	1
14 - борьба с колдовством	0.5														1		0,5
15 - культурная, политическая, организаторская деятельность	1				0.5	0.5				0.5	0.5	0.5	1	1	1	0,5	1
IV Личностные качества и мотивации
16 - жестокость к врагам	1	1			1	1	1				1	1		1	0,5		0,5
17 - щедрость (мотив раздела добычи)	1	1	0.5	0.5	1	1		0.5		1	1				0,5
18 - мотив мести			0.5		1	0.5		1				1	1	1	0,5
V Религиозно-мистический аспект
19 - мотив колдовства, пророчества	1					0.5		1	1	1	1					1	1
20-оборотничество	0.5				0.5			0.5	1	1	1				0,5	1
21 - сравнение героя с богами, святыми	1	1						1
VI Внешняя атрибутика, художественные приемы
22 - сюжеты со «змеем», связанные с рождением											1
23 - сюжеты со «змеем», связанные со смертью	1	1							0.5						1		1
24 - иные сюжеты со «змеем»															1
25 - связь мотива «ноги» с рождением											1
26 - связь мотива «ноги» со смертью	1	1															1
27 - мотив щита - символа	1	1						1
28 - корабли -кони	1	1				0.5	0.5	1
29 - кони, кони-волки, волки, как кони								1	1	0.5	0.5				1	0,5	1
30 - корабль -«змей»								0.5							1

 

Табл.3 Коэффициенты сопряженности между персонажами.

		1	2	3	4	5	6	7	8	9	10	11	12	13	14	15	16	17
Х-л-гв	1		0.7	0.44	-	0.45	-	-	0.4	-	-	-	-	-	-	0.3	16
Предводитель похода на Бердаа	2			0.8	0.64	-	0.3	0.33	-	0.54	0.39	-	-	0.62	0.37	-	0.32
Глава похода на Царьград 920 г. по НПЛ	3				0.52	-	0.44	-	-	-	-	-	-	-	-	-	0.45
Свенельд	4					-	0.33	0.33	0.74	0.38	0.51	0.32	-	0.39	0.45	-	-
Улеб 944	5						-	-	-	-	-	0.33	0.35	-	0.28	-	-
Олег НПЛ	6							0.8	-	-	-	0.34	-	0.34	-	-	-	0,37
Олег ПВЛ	7								-	0.3	-	0.3	-	0.33	-	-	-	0,46
Олег Св. II	8									-	0.32	-	-	0.53	0.32	0.55	-
Вольга	9										0.92	0.44	0.63	0.38	0.32	-	-
Волх	10											-	-	-	0.3	-	-
Хельги убийца Хундинга	11												0.54	0.48	0.56	-	-
Хельги сын Хьёрв	12													0.5	0.37	-
Ольга	13														0.53	-
Олав Трюг	14															-		0,34
Олег Св. I	15
Всеслав Пол.	16
Одд Стрела	17

Табл. 4. Граф «Группировка персонажей»

 

---

[1] Maziarz A. Byliny czyli slowianskie sagi//Menhir. Czasopismo Archeologiczne. Nr 5. Kwiecien 2005. S.58.

[2] Шинаков Е.А. Образование Древнерусского государства: сравнительно – исторический аспект. Изд-е 2-е, испр. и доп.. М.: «Восточная литература», 2009. С.123 -126.

[3] Шинаков Е.А. «Болгарский след» в Сказании о Вещем Олеге//Научни  трудове Пловдивски университет «Паисий Хилендарски».Том 1,кн.1. 2006. С.117 – 124.

[4] И из всей группы сравниваемых образов у Х-л-гв оказался максимально близкий к положительному значению коэффициент сопряженности (0,4) с такой реальной фигурой, как Олег Святославич II («Гориславич»). Возможно, их объединяют такие мотивы сюжеты, как поход, поражения, месть, имплицитно-  контаминация образов с хазарами и Византией.

 

[5] Подобную ступенчатую методику – сначала контент-анализ, затем корреляционный, автор применял для математически выверенного выяснения этнического, социального, политического, культурного, ментального содержания понятия «русы» в восточных источниках и степени его корреляции с понятием «славяне». См.: Шинаков Е.А. 1987.Русы IX – середины X в. (контент-анализ восточных источников)// Культура и история Средневековой Руси. Тезисы конференции, посвяшенной 85-летию А.В. Арциховского. М., 1987; Шинаков Е.А. Образование Древнерусского…2009. С.39-53; С.208-211; 2002; С.57-65, 138-151, табл.1,2; Шинаков Е.А., Гурьянов В.Н. 2002. Котент-анализ терминов «славяне» и «русы» в восточных источниках// Русский сборник. Вып. 1. Брянск. С.186-208. Позднее этот же метод был применен для выяснения формы (и наличия) украинской государственности середины XVII в. (Шинаков Е.А. 2006. Форма государственности украинского Гетманства в XVII в.//Ucrainica Petropolitana. Вып. 1. СПб.С.97-107).

[6] Первый вариант градации признаков и их значений чаще применяется в археологии (в т.ч. и автором), поскольку там предмет или иной артефакт либо есть, либо его нет (исключение составляют неясность вторичного источника – чаще всего, отчета о раскопках или публикации). Второй более применим к письменным источникам с их объективной и субъективной тенденциозностью, избирательностью.

[7] Петрухин В.Я. Походы Руси на Царьград: к проблеме достоверности летописи // Восточная Европа в древности и средневековье. IX Чтения памяти В.Т.  Пашуто. – М., 1997. – С. 66-69. Шинаков Е.А. Образование Древнерусского государства: сравнительно-исторический аспект. Брянск, 2002. С.187.

[8] Шинаков Е.А. За летописной строкой (еще одна идентификация Х-л-гу (H.L.GW)// Проблемы славяноведения (Труды Центра славяноведения БГУ). Вып.5 .Брянск, 2003. С.9-12.Уманец А.Н., Шевченко Ю.Ю. Эволюция Чернигова к X в. в контексте киево-русской государственности // Деснинские древности. Вып. 1. – Брянск, 1995. – С. 62.

[9] Шинаков Е.А. Образ Олега Вещего в контексте сопредельных литературно –фольклорных традиций (сравнительно - корреляционный  анализ)//Сложение Русской государственности в контексте раннесредневекой истории Старого света(Материалы Международной конференции 14 – 18 мая 2007г.). Труды Гос. Эрмитажа.XLIX.C.101 -106. С.106.

[10] Глазырина Г.В..Комментарий…2009. С. 159

[11] Там же.

[12] Никольский С.Л. Мнимые реальности смешанного права русско-византийских договоров 911 и 944 гг.// Восточная Европа  в древности и средневековье. XIV Чтения памяти В.Т. Пашуто. – М., 2002. С.173.

[13] Малингуди Я. Терминологическая лексика русско-византийских договоров X в. // Славяне и их соседи. Греческий и славянский мир в средние века и раннее новое время. – М., 1996. С.59; Каштанов С.М. К вопросу о происхождении текста русско-византийских договоров в составе Повести временных лет //  Восточная Европа  в древности и средневековье. Политическая структура Древнерусского государства. – М., 1996. С. 39-42.

[14] Шинаков Е.А. Образование Древнерусского государства: сравнительно-исторический аспект. Брянск, 2002. с.77-88, 314-316.

[15] См. историографию вопроса в: Петрухин В.Я. Послесловие к: Голб Н., Прицак О. Хазарско-еврейские документы X в.- Иерусалим; М., 2003. С. 194-199.

[16] Шинаков Е.А. За летописной строкой (еще одна идентификация Х-л-гу (H.L.GW)// Проьлемы славяноведения (Труды Центра славяноведения БГУ). Вып. 5. Брянск, 2003. С. 9,11.

[17] Миронов Б.Н., Степанов З.В. Историк и математика. – Л., 1975. С.31.

[18] Гнеденко Б.В., Хинчин А.Я.  Элементарное введение в теорию вероятностей. М., 1964. С. 31.

[19] Кудрявцев В.А., Демидович Б.П. Краткий курс высшей математики. М., 2001. С.495.

[20] Игорь похода 941 года по ПВЛ и Льву Диакону не может быть «предводителем» аналогичного по контексту, также неудачного мероприятия (920 года по НПЛ), о чем говорит фраза НПЛ «и посла Игорь» (НПЛ,19 50. Л. 30 об.) Зато, по тексту НПЛ, Игорь участвовал в следующей, совместной с Олегом и успешной, акции 922 года против Византии (там же).

[21] О причинах выбора дат исследователями см.: Шинаков Е.А. За летописной строкой (еще одна идентификация Х-л-гу (H.L.YW)// Проблемы славяноведения (Труды Центра славяноведения БГУ). Вып.5. Брянск, 2003. С.10-11.

[22] Там же С. 10-11.

[23] Имеется версия о Черниговском происхождении H.L.GW, только часть исследователей называет его Улебом (Уманец А.Н., Шевченко Ю.Ю. Эволюция Чернигова к X в. в контексте киево-русской государственности // Деснинские древности. Вып. 1. – Брянск, 1995. – С. 62), часть Олегом (но не «Вещим») (Петрухин В.Я. Походы Руси на Царьград: к проблеме достоверности летописи // Восточная Европа в древности и средневековье. IX Чтения памяти В.Т.  Пашуто. – М., 1997. – С. 66-69.

[24] Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. М.;Л.:изд-во АН СССР, 1950. Л.30об.

[25] Шинаков Е.А. «Болгарский след»…С.118 -122.